Уильям У. Куинн. Традиция

Традиция

То значение, которое Генон и Кумарасвами вкладывали в термин "традиция" и его производные, в корне отличалось от значения общеупотребительного, религиозного, научно-популярного, художественного и философского вне зависимости от любых возможных частичных совпадений. Никогда ни Генон, ни Кумарасвами не поощряли узкое сектантство, которое периодически случается среди метафизических групп. Тем не менее, наблюдение, сделанное Дж. С. Джуда можно отнести на счет и этих двух мыслителей, и Традиционалистской школы в целом: Джуда пришел к выводу, что "большинство метафизических групп верят в глубинное значение слов, скрывающееся за их словарной дефиницией - значение, которое невозможно открыть эмпирическим путем с точки зрения словоупотребления или же этимологии, но которое обнаруживается интуитивно"¹. Хотя личное понимание Традиции Геноном и Кумарасвами не совпадало полностью, значения, которые они придавали этому слову, совершенно несопоставимы с теми значениями, которые вкладывались в этот термин в других областях знаний и даже в широких эзотерических кругах, поэтому можно говорить о совмещении значений термина у Генона и Кумарасвами и даже их полной синонимичности. Эта синонимичность позволяет нам говорить о едином употреблении слова "Традиция" в сочинениях обоих мыслителей.

Чтобы постигнуть тот смысл, который Генон и Кумарасвами вкладывали в "Традицию", необходимо понять самих этих людей. По меньшей мере, необходимо вкратце ознакомиться с биографией каждого из мыслителей.

Ананда К. Кумарасвами

Ананда Кентиш Кумарасвами родился на острове Цейлон в августе 1877 года в семье английской леди Элизабет Слей Биби и знаменитого тамильского адвоката сэра Муту Кумарасвами. В начале 1879 года миссис Кумарасвами увезла Ананду в Англию, где весной этого же года к ним должен был присоединиться сэр Муту, однако воссоединения семьи так и не произошло из-за неожиданной смерти сэра Муту в мае. Миссис Кумарасвами нашла коттедж в графстве Кент, где с помощью своей матери и сестры растила Ананду. Согласно Роджеру Липси², она больше никогда не выходила замуж и не возвращалась на Цейлон. В возрасте 12 лет Ананда поступил в подготовительную школу - Колледж Уиклифф в Глостершире - где проучился восемь лет. Ананда показал исключительные академические результаты; среди прочих предметов особенный интерес он проявлял к изучению геологии. В 1897 году в возрасте 20 лет он поступил в Юниверсити-Колледж Лондонского Университета, где в 1900 году получил "красный" диплом бакалавра по геологии и ботанике. Ананда продолжил учиться и в 1903 году стал младшим научным сотрудником Юниверсити-Колледж.

В течение этого периода в жизни Кумарасвами начали происходить перемены, которые, в конце концов, привели к радикальным изменениям в интеллектуальной и профессиональной сферах. Он чувствовал, что ему необходимо узнать - глубоко изучить - культуру и мировоззрение своего отца, и, следовательно, геологические интересы Кумарасвами сменились интересом к Цейлону и цейлонской культуре, что было, в какой-то степени, неизбежно. В 1903 году его назначили директором Цейлонской минералогической службы, а в 1906 году он подал свой последний служебный рапорт. В этом же году он получил в Лондонском Университете степень доктора геологических наук. Параллельно с изучением цейлонского геологического феномена Кумарасвами начал интересоваться культурой сингальцев - их изобразительным искусством, архитектурой, обычаями и религией³. За 2-3 года геологические исследования были полностью вымещены интересом к возрождению цейлонской культуры - интерес, который впоследствии перерастет в участие Кумарасвами в индийском движении свадеши [прим перев. бойкот английских товаров с целью поощрения индийской промышленности]. Частые путешествия между Востоком (Цейлон и Индия) и Западом (Англия) в период с 1906 по 1917 побудили Кумарасвами к дальнейшему сопоставлению искусств и ремесел обоих культур и присущей им философии.

Ананда Кумарасвами со своей первой женой Стеллой Блох

В 1917 году Кумарасвами эмигрировал в США и получил должность смотрителя Индийского и Азиатского отдела в Бостонском Музее изящных искусств. Его эмиграция стала результатом сознательного сопротивления и протеста против всеобщей воинской повинности, объявленной Англией для формирования армии для участия в Первой Мировой войне. Первые несколько лет, проведенных в Америке - примерно до 1932 года - Кумарасвами вел активную публичную и общественную жизнь, как правило, связанную с его профессиональным опытом в изучении азиатского искусства. Его знания и знакомство с миром искусств в целом отразились в находчивости и выдержке, ставших неотъемлемой частью его сочинений и публичных выступлений. Под его начальством Азиатский отдел музея стал одним из самых лучших на Западе, и он не прекращал упорный труд исследователя и интерпретатора искусства и художественных идей Востока. В 1932 году в возрасте 55 лет на фоне повторной женитьбы и рождения сына жизнь Кумарасвами снова начала меняться, чтобы затем до самой смерти пятнадцатью годами позднее быть более или менее неизменной. Именно в это время вся мощь его интеллекта была направлена на научное описание philosophia perennis et universalis [лат. неувядающая (перенниальная) всемирная философия], которая была в центре его творческого внимания в период с 1932 года по год его смерти - 1947. "Ананда Кумарасвами, вне всяких сомнений, был одним из самых эрудированных и творческих личностей столетия"⁴. После себя он оставил примерно тысячу опубликованных книг, эссе и монографий, посвященных многим сферам знаний, начиная с геологии, изобразительного искусства, искусства танца, культуры и филологии и заканчивая религией, иконографией, мифологией и philosophia perennis - священной Традицией⁵.

Рене Генон

Рене Генон (урожденный Рене-Жан-Мари-Жозеф) родился в центральной Франции в городе Блуа в ноябре 1886 года. Он был на восемь лет младше Кумарасвами. Его родители и семья в целом были строгими католиками, поэтому сильное чувство традиции, присущее французскому католицизму конца XIX века, укоренилось в Геноне еще в самые ранние годы, в период формирования личности, что повлияло на всю его будущую жизнь. Будучи ребенком - а затем и на протяжении всей своей жизни - Генон страдал от santee fort delicate [фр. весьма хрупкое здоровье], причем в такой степени, что в один момент это помешало ему учиться в магистратуре. Его отец был архитектором, так что Генон рос в окружении, в котором математика и геометрия занимали не последнее место.

Самое раннее образование Генон получал в иезуитских учебных заведениях. В возрасте 12 лет он поступил в Нотр-Дам дес Айдес и учился там до 1901 года, когда отец перевел его в Коллеж Огустена-Тьерри. Академические результаты Генона в школе, так же как и у Кумарасвами, были исключительно высокими; он получил несколько призов, среди них два приза за знания физики и латыни. В 1902 году он получил степень бакалавра, а на следующий год получил "красный" диплом бакалавра философских наук. В 1904 году Генон приехал в Париж и поступил в Коллеж Роллан, где он готовился к получению license de mathematique [фр. специалист в области математики]. Однако, спустя два года, он ушел из университета по причинам, которые до сих пор остаются неясными, хотя один из его биографов, Поль Серан, допускает, что это произошло либо из-за плохого здоровья, либо из-за "искушений интеллигентской жизни, в которые столица может ввести провинциальную молодежь"⁶.

Рене Генон в Каире с дочерьми Хадижей и Лейлой

Рене Генон с Каире с дочерьми Хадижей и Лейлой

Вне зависимости от причин, побудивших Генона уйти из университета, этот момент оказался переломным в его жизни, так как именно в 1906 году он серьезно занялся учением, с которым вскользь познакомился незадолго до этого - учением оккультизма. Все эти годы с 1906 по 1922 Генон принимал участие в деятельности оккультных групп и изучал религиозные эзотерические доктрины. В этот же период он принял ислам и стал учеником Шейха Абдер-Рахмана Элиш эль-Кебира с целью подготовки к инициации в суфийскую секту. Он жил попеременно в Блуа и Париже, лишь однажды задержавшись с 1917 по 1918 год в алжирском городе Сетифе, куда он был назначен преподавателем философии. После возвращения из Алжира он попытался - но безуспешно - получить docteur - es - lettres [фр. доктор филологических наук] в Сорбонне. В 1922 году, потеряв интерес к оккультизму и спиритуализму, он прекратил их изучение и сконцентрировался исключительно на той области, в которой затем стал прославленным специалистом - в области метафизики, la Tradition primordiale [фр. изначальная Традиция]. В 1930 году Генон переехал в Каир, где жил до самой своей смерти в 1951 году. Там он довел до совершенства свой арабский и стал в сущности египетским суфием. В 1933 году Генон познакомился с Шейхом Мухаммедом Ибрагимом, пожилым юристом, у которого часто бывал в гостях. На следующий год он женился во второй раз - на дочери Шейха Фатме, с которой он переехал в Доки, пригород Каира. В 1944 и 1947 году у них родились две дочери, а 1949 году - сын. Еще один сын родился спустя четыре месяца после смерти Генона в 1951 году. В 1948 году Генон стал натурализированным гражданином Египта, но в течение всего периода эмиграции Генон по-прежнему был в курсе интеллектуальной и политической ситуации в Европе и на Западе в целом. Направление его многочисленных работ оставалось неизменным с момента отъезда из Франции, однако в этот период в своих сочинениях он уделял большее внимание процессу достижения эффективного метафизического понимания, хотя и в прежнем русле Традиции или sophia perennis [лат. неувядающая мудрость]⁷.

Традиция как Philosophia Perennis

Для Кумарасвами термины "Традиция" и " philosophia perennis" были практически взаимозаменяемыми. Единственным различием между ними был контекст - "Традиция" почти всегда употреблялась в отношении культуры, а выражение "philosophia perennis" обозначало ряд взаимозависимых метафизических принципов, которые можно было объяснить либо без упоминания какой-либо отдельной Традиционной культуры, либо с отсылкой сразу к ним всем. Так же и для Генона Традиция, или изначальная Традиция, была эквивалентом sophia perennis - термина, который в свою очередь был полностью синонимичен philosophia perennis. Упоминание Геноном sophia perennis было отражением его отвращения к современной западной аналитической философии, которую он считал искажением платоновского искусства или же истинной метафизики. Касательно взглядов Генона на термин "philosophia perennis" Липси указывает на то, что "сам Генон однажды поставил этот термин под вопрос, когда писал резюме одного из эссе Кумарасвами; он предположил, что Sophia Perennis имеет больше смысла, нежели Philosophia Perennis "⁸.

Тот факт, что употребление Кумарасвами слова "Традиция" соответствует словоупотреблению Генона, подтверждается не только силлогизмом - Если philosophia perennis - это Традиция, и sophia perennis - это Традиция, то philosophia perennis - это sophia perennis. Вышеупомянутый факт подтверждается также их творчеством, тем, что на протяжении последних десятилетий своей жизни эти два человека почти полностью сосредоточились исключительно на изложении и распространении своих собственных Традиционных взглядов. С.Х.Наср, говоря об одной из работ Фритъофа Шуона, сказал, что "уникальное выражение philosophia perennis, которая также является sophia perennis, призвано вывести нынешнего человека из лабиринта невежества, в котором находится современный мир"⁹. Однако Генон и Кумарасвами при изложении Традиционных взглядов использовали непохожие друг на друга стили. Генон ставил вопрос ребром, напрямую, без каких бы то ни было двусмысленностей, а известный своим красноречием Кумарасвами выстраивал свои исследовательские тексты на четырех древних языках, которые знал в совершенстве (латынь, греческий, санскрит и пали), включая в них отрывки из соответствующих работ, которые, как ему казалось, служили иллюстрацией его Традиционному мировоззрению. Таким образом, Кумарасвами, по словам Липси, "не посвятил идее Традиции ни одного эссе", в то время как Генон писал такие статьи как, например, "Традиция и традиционализм" (Etudes Traditionnelles, октябрь 1936), "Фальсификация Традиционной идеи" (Etudes Traditionnelles, ноябрь и декабрь 1936) и "Традиция и Трансмиссия" (Etudes Traditionnelles, январь 1937).

Однако отсутствие единой трактовки Традиции в работах Кумарасвами не стоит рассматривать как указание на то, что он не считал Традицию и philosophia perennis близкими по смыслу или же что он не сконцентрировал свое внимание на этих принципах в последние годы своей жизни. Это опровергается его сочинениями на тему религии, искусства, культуры и других областей знаний, с которыми он был знаком. В предисловии к "Индуизму и буддизму" он четко ставит знак равенства между двумя этими идеями: "Индийская традиция является одной из форм Philosophia Perennis, и в этом качестве включает в себя те универсальные истины, на которые никто ни в какую эпоху не может заявлять свои исключительные права"¹⁰. Более того, Кумарасвами все-таки включал слова "Традиция" и "Традиционный" в названия нескольких своих опубликованных работ, например, "Веданта и западная Традиция", "Индийская и Традиционная психология, или Пневмология", "Традиционное понимание идеальной портретной живописи" и "Потоп в индийской Традиции". Тем не менее, если мы хотим увидеть все Традиционное строение Кумарасвами целиком - в отличие от Генона - нам придется осторожно вытащить и исследовать каждый отдельный кирпичик здания, каждое предложение или абзац, в котором излагается эта идея, и заново выстроить единое целое. В поздних работах Кумарасвами с завидной последовательностью остается верен данной модели и продолжает уделять первостепенное внимание этим "главным принципам". В одном довольно длинном абзаце (длинном по его собственным критериям) Кумарасвами лаконично, в необычном нетехническом стиле сформулировал суть модальности philosophia perennis и выразил понимание неприязни Генона к термину "философия":

Ибо, если мы не будем принимать во внимание "модернистские" и индивидуальные философии современности, а обратимся к великой традиции благородных философов, чья философия была также религией, которую было необходимо проживать, чтобы понять ее до конца, мы вскоре обнаружим, что различия между культурами Востока и Запада или же Севера и Юга - это различия диалектов. Все они, по сути, говорят о существовании единого духовного языка, в котором используются разные слова, но который выражает одни и те же идеи и довольно часто - с помощью одинаковых идиом. Другими словами, существует один язык, понимаемый всеми, - не только вербально, но и визуально - включающий в себя фундаментальные идеи, на основе которых были созданы различные цивилизации¹¹.

Генон озвучивает схожую мысль: "Если Религия нуждается в Истине, тогда религии - не что иное, как отклонения от изначальной доктрины"¹² Здесь изначальная доктрина обозначает изначальную Традицию - разница в терминах только стилистическая и не может быть существенной. Об этом свидетельствует Габриель Асфар в своей длинной диссертации о философии Генона, где он пишет, что "слово 'традиция' - естественное в том контексте, который Генон понимал как 'la Tradition primordiale' (фр. изначальная Традиция) - это единство мысли и действия, которое, выходя за рамки произвольных законов культуры и общества, служит в качестве общего знаменателя между людьми и дает им понимание Единства - величайшего и неделимого"¹³. Тем не менее, Генон в своих работах действительно очень редко употреблял выражения "philosophia perennis" и "sophia perennis". Его главным термином, обозначающим главные принципы, было либо выражение "Изначальная Традиция" - обычно с заглавными первыми буквами - под которым он подразумевал sophia / philosophia perennis, либо просто "метафизика". Сам Кумарасвами ссылается на используемые Геноном "описания традиционной философии, иногда называемой Philosophia Perennis", а Асфар утверждает, что "philosophia perennis или Изначальная Традиция, язык которой исследовали Генон и его сторонники, была связующим, самоочевидным раскрытием человеческой целостности"¹⁴. Таким образом, нет сомнений в том, что Традиция для Кумарасвами и Изначальная Традиция для Генона были одним и тем же и что эти термины практически эквивалентны sophia perennis и philosophia perennis. Кроме того, та суть, которая понимается под этими терминами, содержалась в ряде "главных принципов", в которых совершенно очевидно обнаруживается уникальный источник, общий для всех религий. Ливингстон в своем словаре дал следующее определение Традиции: "(а) перенниальная метафизика, (б) любая человеческая деятельность, основанная на сознательном использовании принципов перенниальной метафизики при заданных обстоятельствах"¹⁵.

Метафизика против религиоведения и гуманитарных наук

Одной из характерных особенностей стиля работ Генона и Кумарасвами, а также представителей их школы, которую часто замечают читатели, является определенный артикль (англ. the, фр. la - прим. перев.) перед словом "традиция". Для этих двух метафизиков и их последователей существовало различие между отдельной традицией и определенной традицией. Чаще всего слово употреблялось с определенным артиклем, нежели с неопределенным. Исключения в их работах встречаются, но обычно при условии, что этой Традиции предшествует соответствующее прилагательное, например индуистская традиция, которая является отдельной традицией среди множества проявлений определенной Традиции. Буквенная капитализация была еще одной характерной чертой словоупотребления, что отличало использование термина в их работах от его использования в других областях знаний и в повседневной речи. Генон часто писал с заглавных букв свой любимый термин Изначальная Традиция; у Кумарасвами это было не так явно, хотя "традиция" и "традиционный" в его работах часто бывали написаны с заглавных букв. Таким образом, эти двое мыслителей и их протеже писали слово "Традиция" либо с определенным артиклем, либо вообще без артикля; данный термин был обычно в единственном числе, а не во множественном; первая буква часто была заглавной; и под этим термином подразумевался определенный набор принципов.

Теперь мы ясно понимаем, что подобное словоупотребление радикально отличалось от употребления данного термина в социальных науках, религиоведении и искусстве. Отдельная традиция вполне может существовать в вышеупомянутых сферах - как то право перехода в родовой культуре, или какое-либо церковное ритуальное действо, или способ доктринальной экзегезы, или концепция того, что в романе герой претерпевает значительные перемены, и т.д. Эти и многие другие суть традиции во множественном числе. Каждая из них является особой традицией, существующей в системе различных традиций, слияние которых, по мнению Шилза, образует лишь обыкновенную "традицию", которая является объектом исследования социологов, историков религий и теологов. В этой ситуации под определенной традицией (со строчной буквой "т") подразумевается отдельная традиция, находящая в данный момент в фокусе внимания.

Однако, как уже отмечалось, в некоторых случаях происходит частичное совпадение между словоупотреблением Генона и Кумарасвами и употреблением слова "традиция" в отдельных сферах знания, а также в просторечии. Эти моменты общности являются древней и часто неопределимой этиологией, они тянутся из глубины веков в определенной культуре или культурах - например, традиция в смысле предания, передающегося из поколения в поколение, и сам факт передачи - письменный или устный. То, в чем наблюдается абсолютное несовпадение, связано с содержанием самого объекта передачи. В отличии от отдельной традиции, которая подразумевается в различных областях, обозначенных выше, Традиция с определенным артиклем, как уже указывалось, символизирует собой ряд взаимозависимых принципов, "главных принципов", содержание которых и формулировки мы будем детально рассматривать в данной главе книги.

Мы видели, что Кумарасвами в отличие от Генона никогда не рассматривал проблему определения Традиции напрямую, и что в большинстве случаев все отсылки к ней были косвенными, то есть, это были короткие строчки и абзацы, вплетенные в текст, в котором объяснялся какой-нибудь принцип или художественный образ. Шилс о Кумарасвами мог бы сказать, что он никогда не упоминал о Традиционности прямо. Генон, напротив, не только писал о Традиционности, но и разработал что-то вроде морфологии Традиции в рамках своих собственных ощущений и даже противопоставил ее общепринятому религиозному и социологическому словоупотреблению, хотя и довольно кратко. В 1921 году Генон опубликовал "Introduction generale a l'etude des doctrines hindoues"; ее второе исправленное издание вышло в 1932, а затем и в 1945, когда книга была переведена на английский язык и была выпущена в качестве "Введения в изучение индуистских доктрин". Это издание - т.е. последнее исправленное издание на английском языке - можно рассматривать как последнее и наиболее оформленное утверждение Генона о Традиции¹⁶. Во второй главе, которая называется "Что подразумевается под Традицией", Генон последовательно перечисляет проблемы, связанные с термином и указывает на моменты, в котором его идеи расходятся с общеупотребительным значением. В самом начале он разграничивает устную и письменную традицию - "традиция, будь она религиозной или какой-либо другой, всегда состоит из двух дополняющих друг друга частей: письменной и устной" - и подводит читателей к мысли, что ученые-богословы относятся к традиции, как к исключительно устному феномену. Затем следуют рекомендации Генона воздерживаться от использования терминологии "некоторых социологов", а именно Эдмонда Дутта и др., в отношении традиции. Потом Генон проводит строгое разграничение между Востоком и Западом в их отношении к своим Традиционным элементам; он утверждает, что "любая восточная цивилизация, рассматриваемая в целом, может считаться по сути традиционной, а "что касается западной цивилизации, то здесь мы видим, что она, напротив, лишена всякого традиционного содержания за исключением религиозного фактора, единственно сохранившем его"¹⁷. Затем он раскрывает нам свои взгляды на относительную Традиционность ислама, средневековой Европы (готический христианский мир), Индии (индуизм) и Китая, где он также разграничивает общественную традицию (конфуцианство) и Изначальную Традицию (даосизм).

Среди прочего Генон комментирует неправильное употребление термина "традиция". В главе 31 "Le regne de la Quantite et les signes des temps" ("Царство количества и знамения времени") он указывает на склонность французов путать контрреволюционную идею традиционализма с Традицией и называет сторонников подобного хода мыслей "традиционалистами"; сам Генон не любил использовать этот термин по отношению к себе. "Спутанностью сознания" называет Генон выражения "человеческая традиция", "национальная традиция", а также политические, научные и философские традиции. Он даже в несколько шутливом тоне размышляет о том, что "было бы неудивительно, если при таких условиях люди однажды начали бы говорить о "протестантской традиции" или даже "светской традиции" и "революционной традиции". В одном кратком абзаце Генон подводит итог своих наблюдений о различиях в терминологии и неправильном использовании слова "традиция":

Этой цели могут в той или иной степени служить все случаи неправильного использования слова "традиция", начиная с самого обычного, когда "традиция" становится синонимом "обычая" или "привычки", что приводит к смешению традиции с вещами, находящимися на нижнем человеческом уровне и лишенными всякой глубины. Но есть и другие, более тонкие и поэтому более опасные искажения. А, кроме того, у них всех есть общее свойство - стремление свести идею традиции на чисто человеческий уровень, несмотря на то, что на нем, наоборот, не существует и не может существовать ничего истинно традиционного, и нет ни единого элемента сверхчеловеческого порядка¹⁸.

Сходства и несходства метафизической, или же изначальной, Традиции с гуманитарными и религиозными (и художественными) традициями, а также с просторечным значением термина свидетельствуют о распространенных затруднениях со словоупотреблением и семантически вариациях. Так как не было сделано ни единого подробного исследования или же дидактического объяснения разницы в словоупотреблении, читатели, которые впервые знакомятся с работами Генона, Кумарасвами и ключевых авторов, которые позже регулярно писали в "Сравнительное религиоведение" или "Etudes Traditionnelles", и даже с такими книгами, как "Забытая истина: Изначальная Традиция" Хьюстона Смита и "Традиционная литературная теория" Рэя Ливингстона, могут подумать, что речь идет о гуманитарном, религиозном, художественном или попросту разговорном определением Традиции и Традиционного, в то время как в действительности имеется в виду "нечто совсем другое", перефразируя лаконичное утверждение Рудольфа Отто.

Примечания

(Примечание переводчика) Статья "Традиция" является главой из книги Уильяма У. Куинна "The Only Tradition" (SUNY Press: 1997).

1. Джуда, "The History and Philosophy of the Metaphysical Movements in America", с. 17.
2. В "Coomaraswamy: His Life and Work" Роджер Липси пишет, ссылаясь на Элизабет Биби Кумарасвами, что после возвращения в Англию в 1879 году, "молодая вдова больше никогда не возвращалась на Цейлон и больше никогда не выходила замуж" (с. 10). Джеймс Кроуч в библиографическом эссе под названием "Ananda Coomaraswamy in Ceylon: A Bibliography" ("Ceylon Journal of Social and Historical Studies", 1973) (3:2, с. 55-56) возражает Липси, утверждая, что "движимый своим интересом к геологии Кумарасвами практически каждый год ездил в Цейлон обычно в сопровождении своей матери. В первый раз это произошло примерно в 1896 году". Рама П. Кумарасвами, сын Ананды, говорит, "я подозреваю, что Липси прав, однако не знаю, как это можно подтвердить" (личная переписка с автором, письмо от 25 октября 1980 года).
3. Здесь Кумарасвами чувствовал себя продолжателем дела своего отца, который в течение весьма длительного периода интересовался сингальской культурой и буддизмом, несмотря на тамильское происхождение и "вестернизацию" Сэра Муту. На самом деле сэр Муту перевел с пали некоторые буддистские сутры, опубликованные под названием "Suttanipata: Dialogue and Discourses of Gotama Buddha" (Лондон: Trubner, 1874).
4. Элиаде, "Some Notes on Theosophia perennis", с. 171.
5. До 1977 года, когда отмечалось сто лет со дня рождения Кумарасвами, его биографии - сколько-нибудь научной и объемной - не существовало. В 1977 году была опубликована книга "Ananda Coomaraswamy: A Study" за авторством Мони Багчи (Варанаси: Bharata Manisha), которая удовлетворяла только второму требованию - она была объемной. В том же году С.Наравейн опубликовал книгу "Ananda K. Coomaraswamy" (Бостон: Twayne Publishers). До 1977 года большую часть биографических материалов можно было найти либо в статьях, опубликованных в различных антологиях, либо в предисловиях и приложениях к исследованиям философии Кумарасвами. Самым результативным биографом семьи Кумарасвами (Ананда и сэр Муту) был С. Дурай Раджа Сингам, под редакцией которого вышла книга "Homage to Ananda Coomaraswamy: A Garland of Tributes" (Куала-Лумпур, 1948), которая была переиздана с дополнениями в 1952 и 1974 году. Последнее переиздание вышло под названием "Ananda Coomaraswamy: Remembering and Remembering Again and Again". Сингам также опубликовал собственную биографию Кумарасвами в двух частях или дополнениях под названием "Ananda Coomaraswamy: Study of a Scholar-Colosus" (Куала-Лумпур, 1977, 1981). Есть также два небольших биографических раздела в "The Traditional Theory of Literature" Рэя Ливингстона и "Ananda K. Coomaraswamy" П.С.Састри. Есть и отдельные статьи, а именно: "Some Recollections and References to Dr. Ananda Coomaraswamy" Доны Луизы Кумарасвами, опубликованная в "Kalamanjari" (1:1, 1950-1951, с. 20); "Coomaraswamy: A Vision of Unity" Шарон Томас в "The Theosophist" (99:3, 1977, с. 84); "The Two Selves: Coomaraswamy as Man and Metaphysician" Роджера Липси в "SCR" (6:4, 1972, с. 199); и "Coomaraswamy: The Man, Myth, and History" Уителла Н. Перри в "SCR" (11:3, 1977, с. 159). Кроме того, существует замечательная эмоциональная биографическая книга Роджера Липси "Coomaraswamy: His Life and Work", которая остается на сегодняшним день "последним словом" в биографической литературе о Кумарасвами.
6. Серан, "Rene Guenon", с. 8. Уотерфилд объясняет его уход из университета слабым здоровьем и "тоской по родине", хотя Генон не возвращался в Блуа после ухода из университета, но переехал в парижскую квартиру на 51, Rue St. Louis. "Rene Guenon and the Future of the West", с. 28.
7. Объемные биографии Генона и другие исследования, содержащие множество биографического материала, включают в себя "La vie simple de Rene Guenon" Пола Шакомака (Париж: Editions Traditionnelles, 1958); "Le sens cache dans l'oeuvre de Rene Guenon" Жан-Пьера Лорана; "Rene Guenon et son oeuvre" Жака Марисеро (Потьер: J. Maricireau, 1946); "Rene Guenon ou la Sagesse initaitique" Люсьена Мероза (Париж: Plon, 1962); "Rene Guenon" Поля Серана; "Propos sur Rene Guenon" Жана Тумиака (Париж: Dervy-Livres, 1973); "Rene Guenon and the Future of the West" Робина Уотерфилда (Лондон: Crucible, 1987). В неопубликованной докторской диссертации Габриеля Асфара в Принстонском университете "Rene Guenon: A Chapter of French Symbolist Thought in the Twentieth Century" (1972) содержится биографический раздел о Геноне, так же как и в неопубликованной докторской диссертации Мэрилина Гастина в Университете теологического союза Беркли "The Nature, Role and Interpretation of Symbol in the Thought of Rene Guenon" (1987). Кроме того, есть два "специальных издания" французских журналов, полностью посвященных Генону: "Etudes Traditionnelles" (1951) и "Planete" (1970). Отдельных статей во французских журналах намного больше, чем биографий и исследований, однако вышеупомянутого материала будет вполне достаточно для читателей, интересующихся биографией Генона.
8. Липси, цит. по с. 277. Ср. "The Perennial Philosophy" Шуона в "The Unanimous Tradition" под ред. Фернандо, с. 21.
9. Шуон, "Islam and the Perennial Philosophy", с. VIII.
10. Кумарасвами, "HB", с. 4.
11. Кумарасвами, "BK", с. 66. Ср. "SPTAS", с. 43. "Мы, конечно же, не должны путать "традиционное" с "академическим": стили меняются в зависимости от времени и пространства, а традиция или ее "передача", о которой мы говорим, является Вечной Философией.
12. Генон, "La France Anti-maconnique" (июль, 1913). Цит. у Асфара, цит. по с. 178. См. Нидлмен, "SG", с. 11.
13. Асфар, цит. по с. 175. См. Уотерфилд, цит. по с. 91: "По своей сути Традиция была той формой знания и самопонимания, которая является общей для людей всех эпох и национальностей... Она изначально сверхвременна и представляет собой связующее звено между человеком в качестве проявленной сущности и его непроявленными истоками".
14. Там же, с. 177.
15. Ливингстон, "The Traditional Theory of Literature", с. 179.
16. По этой причине цитаты из этой книги будут на английском. Марко Паллис, который занимался этими переизданиями вместе с Ричардом Николсоном, начиная с 1939 года, интересовался взглядами Генона на буддизм. Кумарасвами убедил Генона разрешить Паллису сделать правки не только в этой книге, но и "правки в других текстах, если дело дойдет до их перевода; с этой целью он [Генон] предоставил несколько измененных абзацев". Кроме того, на протяжении всего текста этой книги слово "Традиция" в работах Генона и Кумарасвами употребляется в наиболее развитом смысле. Каждый из них эволюционировал и прошел долгий и сложный путь к завершенному и всеобъемлющему пониманию Традиции, и только в последние десятилетия своей жизни они начали употреблять этот термин в его наиболее полном смысле, т.е. в качестве равноценной замены sophia или philosophia perennis. Проследить путь, который прошли Генон и Кумарасвами к совершенному пониманию Традиции, в рамках этой работы не представляется возможным; более того, это было бы повторением уже существующих работ. Липси написал превосходное исследование по Кумарасвами, а Асфар - по Генону. Читатели, интересующиеся данным вопросом, уже знают названия этих книг и могут обратиться к ним за деталями.
17. Генон, "Hindu", с. 89. Это раздвоенное положение между "востоком и западом" является центральным тезисом данной книги, о чем говорится уже в самом названии - "Orient et Occident". Данная тема также является главной в очень важном эссе под названием "Восточная метафизика", опубликованном в "SG", где в крайне сжатой форме утверждается: "Очевидное различие между востоком и западом (под "западом" здесь подразумевается "современный запад") и единственное различие, которое действительно представляется нам существенным, заключается в том, что с одной стороны мы видим сохранение традиции и всего того, что она подразумевает, а с другой стороны - утрату и забвение этой же самой традиции" (с. 55).
18. Генон, "Regne", с. 283, 281.

Написать отзыв

Обсудить статью

Уильям У. Куинн
(@) Перевод с английского: Антон Шеховцов